Гансу: «У нас на стройке царит эстетика роста, ее можно или любить, или ненавидеть».
Лабуда заметил:
—  Она ненавидела грязь и бежала в романтику. — Что ты имеешь в виду?
—  Зерран.
—  Зерран? — удивился Ганс, словно никогда о нем и не слышал.
—  У меня есть мотоцикл, мы с ней разок съездили туда,— мимоходом заметил Лабуда, стер с лица мыло и еще долго шумно отфыркивался над умывальником. Затем он принялся энергично растирать затылок, взбудоражив целую флотилию, которую Шпут подвесил на лесках,— ганзейские военно-торговые корабли, пиратские шхуны, учебное судно «Вильгельм Пик», атомный ледокол и пароходы, курсирующие по Эльбе.
Ганс поймал мельтешивший перед глазами трехмачтовый кораблик, задев при этом парившие над кораблями модели самолетов, покорителей небес,— четырехмоторные, реактивные. Он думал о Виктории, ее мечтах о дальних странах, вслух же произнес:
—  Она ничего не рассказывала о вашей поездке в Зерран.
—  Ну и что? Тоже мне событие, и все-таки...— Лабуда пожал плечами.
—  Все-таки?