мужчинами, определяет ритм их работы, отдает по радио команды, которых никто не смеет ослушаться. День за днем она следила, как растут стены, поднимаются стальные конструкции, заполняются машинами фабричные цеха, и ее охватывало чувство радостного удовлетворения. Это было словно игра: она выбирала себе кого-нибудь из мужчин, внезапно направляла кабину в его сторону, махала рукой или опускала стекло и перекидывалась с ним парой слов. Вмиг она могла снова унестись прочь, создать дистанцию, заняться многотонными грузами. Что еще человеку нужно?
Огни в бараках постепенно гасли, на стройке светилось лишь несколько прожекторов. Снег, холод и двое людей в кабине крана, вдруг задавшиеся вопросом: как
быть дальше? Почему мы тут сидим? Есть ли у нас, что сказать друг другу? Неожиданно женщина заторопилась:
—  Уже поздно, завтра мне в полшестого на работу. Ганс Рихтер кивнул, открыл дверь, спустился по лестнице и сказал:
—  Я работаю на электростанции. Там, правда, есть лопаты, а вот кранов — ни