не подходи к ней близко!
Он на руках отнес Аню вниз, на дорогу, обсаженную яблонями. Яблоки с них давно уже сняли. На несколько минут он прислонился к стволу дерева, обнимая взглядом маленький город, где прошло его беззаботное детство. Война обошла стороной этот горный уголок; его отец погиб неизвестно где, но, несмотря на это, здесь была могила, всегда убранная цветами или зелеными ветвями. Узкие кривые улицы и крошечные домишки почти не изменились. Их окружали сады, луга и горы, а где-то далеко была граница. Однажды после очередной велосипедной вылазки он был здесь, наверху, с Викторией и с улыбкой выслушал ее насмешку: «В этом городе можно задохнуться — серые крыши, узкие, сгорбленные и серые». Она ненавидела угловатые стены, хотела их разрушить, уничтожить пограничные столбы. Но уже не было прежнего испуга, охватывавшего Ганса при мысли о ее побеге, при воспоминании о словах: «Я заберу Аню».
Он вздохнул — глубоко, с облегчением, словно избавился от кошмара. Аня выскользнула у него